Над созданием майоликовой посуды наряду с Филянской в 1950-х годах работают и другие художники Конаковского завода: М. Левина, Н. Литвиненко, а также позднее пришедшие на завод молодые художники О. Гагнидзе, Г. Садиков, О. Белова. Их произведения с присущими каждому из них особенностями, органично вплетаются в художественную продукцию Конаковского завода, создавая разнообразие в пределах одного стиля. Так, например, те же черты современности и яркой декоративности, что и в произведениях Альтермана и Филянской, мы находим в фруктовом наборе «Пламя», созданном М. Левиной. Небольшие тарелочки с приподнятыми краями и ваза для фруктов той же формы, но отличающаяся от них своим размером и наличием поддона, в цветовом отношении строятся на сочетании коричневого, серого и красного цветов. Изделия снаружи и внутри покрыты коричневой глазурью; край, закрученный в плетенку, на выпуклых местах — светло-серого тона. В центре тарелок и вазы — огненное кольцо, маленькие ярко-красные язычки которого окружены сероватыми клубами дыма. Художница сумела очень остроумно достичь этого эффекта, использовав свойство одной из полив выгорать при обжиге затейливыми пятнами. Простота форм и убранства, яркость декоративного пятна придают произведению современный облик. В большом количестве выпускалась заводом конфетница Левиной с рельефом внутри в виде лучей. Ее колористическое решение основывалось на сочетании зеленого и черного. Двухцветность обогащалась высветлением тона на выпуклых частях и сгущением его к центру. Следует отметить, что в те годы Конаковский завод быстро осваивал для массового производства лучшие образцы, созданные художественной лабораторией, к тому же они, как правило, выполнялись на высоком технологическом уровне. Расходясь большими тиражами, конаковские изделия второй половины 1950-х годов играли роль пропагандистов хорошего вкуса среди населения. Тогда же завод выпускал много скульптурных произведений, отличавшихся, так же как и посуда, сложностью в исполнении, многодельностью. На заводе работало несколько скульпторов, дававших образцы для производства: продолжала свою деятельность М. Холодная; в 1951 году была приглашена скульптор Е. Гуревич; обращалась к малой пластике М. Левина; периодически приезжал скульптор-анималист П. Кожин, работавший над выставочными и тиражными произведениями. В этой связи хочется вспомнить очень верные слова А.Б. Салтыкова: «Малая декоративная скульптура отличается большим своеобразием, большой сложностью, в некотором отношении — гораздо большей сложностью, чем обычная станковая скульптура. Так, в этой малой скульптуре соединяются психологичность и декоративность, соединяются искусство создавать объем и искусство дополнять этот объем цветом, соединяется небольшой размер и необходимость дать достаточное обобщение, зачастую даже монументального характера». Все эти вопросы остро встанут перед художниками Конаковского завода только в конце 1950-х — начале 1960-х годов.

На послевоенную советскую пластику малых форм оказало сильное влияние станковое искусство. Художники, работая над фарфоровыми и фаянсовыми фигурками, мало внимания обращали на декоративность, не ставили себе целью и передачу состояния персонажа, а ско­рее стремились к литературному рассказу, иллюстративности; многие произведения были не лишены помпезности и слащавости. Указанные тенденции затронули в какой-то мере и конаковскую фаянсовую малую пластику. Наиболее показательны в этом отношении скульптура М. Левиной «Девушка-агроном» или большая выставочная композиция О. Малышевой «По Индии» (фаянс), метко названная А.Б. Салтыковым «скульптурной иллюстрацией».

М. Холодная в это время окончательно сконцентрировала свое внимание на теме детства. Год за годом, произведение за произведением разрабатывала она сюжеты, связанные с детьми. Лучшие работы ее красивы, занимательны, полны теплоты. Однако порой теплота переходит в слащавость, радостная цветистость — в пестроту. Многие скульптуры Холодной напоминают внезапно остановившиеся маленькие кинокадры: девочка читает «Пионерскую правду», мальчик с корзинкой собирает огурцы, пионер отдает салют, мальчик играет в снежки, два мальчика идут вешать скворечники и т.д.

Интересно задуманы конфетницы «Украинка», «Узбечка», «Киргизка» (1953), составляющие целую серию. Здесь художница поставила себе трудную задачу соединить жанровую скульптуру и бытовую вещь, и ей удалось добиться в композиции единства этих двух аспектов.

В 1955 году появляется скульптура М. Холодной «Ветерок», знаменующая поворот художницы к простоте, поискам пластической выразительности образа. В последующие годы в произведениях Холодной часто отсутствует сюжетный замысел и на первый план выступает стремление к передаче состояния, настроения, мягкой лиричности («Сидящая девочка», 1959: «Девочка с подсолнухом», шамот; 1959).

Придя на завод, Е. Гуревич начинает пробовать свои силы в разных жанрах скульптуры. Сначала она работает над анималистическими произведениями, позже переходит к изображению людей и созданию сувениров. Ее дебютом на заводе была карандашница «Воробьи» (1951). В поисках конкретности, достоверности трактовки птиц, художница несколько измельчает поверхность формы. И все же в целом произведение удалось автору и способствовало продолжению работы в области анималистической фаянсовой пластики. В 1952 году появляется целая анималистическая сюита: «Телята», «Утята», в следующем году — «Барашки». Е. Гуревич стремится к пластическому выражению индивидуальности каждого «портретируемого», ее интересуют сложные ракурсы, а также возможность по-разному компоновать животных в группы, создавая подвижные композиции. Несомненной ее удачей была скульптура «Козленок» (1952). Художница передает смешную беспомощность малыша, характерные для этого возраста пропорции. Скульптура долгое время изготовлялась заводом.

Во второй половине 1950-х годов Е. Гуревич стали привлекать двух-фигурные композиции, построенные на контрасте,— «Собачка и еж», «Лев Чандр и собака Тобик», «Слон со слоненком». Сопоставляя большое и маленькое, массивное и легкое, художница вместе с тем стремится не отойти от натуры. В результате форма часто дробится, измельчается, появляются натуралистические подробности. Обращаясь к изображению человека в фаянсовой скульптуре, Гуревич оказывается в плену общей направленности на иллюстративность. Даже темы, избранные ею, имеют своим первоисточником литературные произведения. В 1957 году она создала две многофигурные композиции: «Китайский соловей» (по сказке Андерсена) и «Дон Кихот и Санчо» (оба произведения получили серебряную медаль на Брюссельской выставке 1958 года). Последняя из скульптур оказалась наиболее удачной, так как, кроме литературного подтекста, она наполнена чувством самого автора, его теплым юмором. Группа построена на контрасте длинной худой фигуры Дон Кихота и маленькой толстой — его слуги. Основным ее недостатком является подробное «выписывание» одежды персонажей и аксессуаров. Появляется измельченность, «колючесть», не свойственная фаянсу. Значительно более интересна скульптура «Выходной день», изображающая парня и девушку на мотоцикле. В этой работе автора занимает проблема передачи движения; подчеркнут различный характер фигур и их поз.

По-своему решает Гуревич и сувенирные скульптуры «Царь-пушка» и «Царь-колокол», давая их не изолированно, а с кусочком площади и маленькими фигурками зрителей. Даже в сувенирах она хочет показать конкретную обстановку, при помощи скульптуры развернуть целый рассказ. Постепенно такая трактовка пластического образа перестает удовлетворять автора, начинаются поиски новой выразительности, нового языка. Перелом в творчестве Елены Михайловны произошел в начале1960-х годов, когда она отошла от натуралистической измельченности и стала искать яркого, сильного образа, выраженного крупно и немногословно. Более подробно об этом будет рассказано ниже.