Глава II. 1870-1918 годы. Приобретя в 1870 году предприятие Ауэрбаха в селе Кузнецово Тверской губернии, которое с этого времени стало именоваться Тверской фабрикой, М.С. Кузнецов присоединил его к имевшимся у него заводам в Дулеве Владимирской губернии, основанному в 1832 году, и в Риге (основан в 1843 году). К этому времени кузнецовские предприятия были уже заметными в России. В 1864 году на них работала одна тысяча человек, а товару было продано на 700 000 рублей
В 1853 году на Рижской выставке сельского производства и фабричных изделий С.Т. Кузнецов - отец М.С. Кузнецова получил похвальный лист, в 1861 году на Петербургской мануфактурной выставке - почетный отзыв, а в 1870 году на Всероссийской мануфактурной выставке в Петербурге - золотую медаль. В материалах этой выставки сообщается: «Потомственный почетный гражданин рижский 1-ой гильдии купец Матвей Кузнецов в Риге и Владимирской губ. за отличный по крепости и белизне массы и глазури фаянс и очень хороший как белый, так и рисованный фарфор, при дешевизне цен и обширном производстве — золотая медаль». Бывший завод Ауэрбаха в Тверской губернии стал одним из предприятий обширной кузнецовской фирмы, которая с каждым годом росла и крепла. В 1887 году в селе Буды Харьковской губернии М. С. Кузнецов основывает керамическое предприятие, которое вскоре начинает выпускать полуфаянсовые, фаянсовые и фарфоровые изделия; в 1891 году присоединяет к своим владениям один из старейших и известнейших русских фарфоро-фаянсовых заводов — завод Гарднера в селе Вербилки Дмитровского уезда; в 1892 году в городе Славянске Черниговской губернии основывает завод по производству фарфоровых и фаянсовых изделий, а в 1894 году покупает у торгового дома «Карякин и Рахманов» завод в деревне Песочной Ярославской губернии, ранее принадлежавший Никитину; в 1898 году М. С. Кузнецов сначала арендует у Мальцева, затем (1910) приобретает в собственность фаянсовую фабрику в селе Песочне Калужской губернии. В 1889 году учреждается «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М. С. Кузнецова» с правлением в г. Москве (основной капитал в 3 млн. руб. сер.). В 1903 году Товарищество имеет: 8 фабрик с производством на них фарфора, фаянса, полуфаянса, майолики и строительных предметов, расположенных в разных местностях России; отдельные разработки глиняных залежей: в Черниговской, Херсонской и Екатеринославской губерниях; 15 постоянных торговых мест в различных местностях Российской империи и 12 ярмарок. По словам известного исследователя керамики А.В. Селиванова, производительность кузнецовских заводов к началу века достигла 7 миллионов 249 тысяч рублей, т.е. около двух третей производительности всех керамических предприятии страны. Товарищество Кузнецова было типичным капиталистическим предприятием, сложившимся после реформы 1861 года, когда быстрыми темпами стали развиваться промышленность, торговля, транспорт, когда «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка».
В этот период керамическая промышленность захвачена общими для пореформенной России изменениями экономики; множество владельцев фарфоро-фаянсовых предприятий разоряется, и заводы прекращают свое существование или переходят к другим фабрикантам. Выдвигается типичная для новой формации фигура монополиста-промышленника, сконцентрировавшего в своих руках огромное торгово-промышленное керамическое дело, насчитывающее в 1913 году (в году наибольшего процветания) —14500 рабочих. Товаров в этот год было продано на 11.415.061 рубль.
Колоссальны цифры, говорящие о среднесуточном числе рабочих, занятых на производствах, принадлежащих Кузнецову в 1912 году (в это число не включены вспомогательные рабочие): на Дулевской фабрике — 3277 человек, Тверской— 1534, Рижской — 2631, Будянской—1823, Вербилковской — 972, на фабрике в Песочном — 980, в Песоченской — 895 человек. Ассортимент кузнецовской фирмы был очень разнообразен: фарфоровая, фаянсовая, опаковая и полуфаянсовая чайная и столовая посуда; майоликовые и терракотовые украшения для отделки интерьеров, фасадов, церквей; майоликовые печи и камины; терракотовые фигуры и вазы; фарфоровые изоляторы и предметы для электрической проводки; фарфоровые изделия для санузлов. Товарищество М.С. Кузнецова имело торговли в Петербурге, Москве, Харькове, Ростове-на-Дону, Одессе, Киеве, Варшаве, Тюмени, на ярмарках в Нижнем Новгороде, Ирбите, Вологде, Ярославле, Симбирске, Дерпте, Пскове, Остраве. Изделия кузнецовских заводов продавались не только по всей России, но и за рубежом — в Персии, Турции, на Балканском полуострове.
Сырье, необходимое для заводов, Товарищество получало из-за границы (глину — из Англии, полевой шпат — из Норвегии, кобальт, кремень, каменный уголь, золото — из других стран), а также из России (кремень, глину, песок, алебастр, мел, каменный уголь, торф, дрова и тому подобное).
Кузнецовская фирма имела постоянных поставщиков жидкого золота, кобальта и других материалов: товарищество К. Шпан, торговые дома Дерингер, бр. Воробьевы, Иосиф Кобер, В. Адольф, Венжер, Гантель, Эрихсон, Ляховицкий, Маррэ Боннэн, Райзберг, Фердинанд Фульда, общество Никель, Атанасиадис, Цангарис и др. Одно только перечисление поставщиков говорит об объеме поставок. Из-за рубежа Товарищество Кузнецова получало не только сырье, но и деколи. В 1911 году был заключен контракт с немецкой фирмой Нистер «на изготовление и доставку декалькомании...». По представленным кузнецовской фирмой эскизам делались «4 сюжета из истории Наполеона 1812 года, 4 сюжета — группы в русских одеждах, 6 сюжетов — головки в русских одеждах». Фирма Нистер сообщала: «Все 14 сюжетов остаются в Вашем исключительном пользовании и не могут быть продаваемы помимо Вас — никому». Архивные материалы заполнены множеством сведений об аренде и покупке Кузнецовым торфяных болот, земель, торговых и складских помещений, о заключении договоров на поставку топлива и сырья, на транспортировку товаров и т. д.
В целях повышения производительности своих заводов кузнецовская фирма проявляла большой интерес к новому зарубежному оборудованию. Так, например, в 1903 году у фирмы Бернес и Готфильд Тверской фабрикой был куплен двигатель системы «Дизель»; в 1909 году сделан туннельный горн системы Фужерон для обжига фаянса. В 1910 году для Дулевского завода покупается литографская машина фабрики Фабер и Шлейхер. Все приведенные данные свидетельствуют о необыкновенно мощном размахе производственной и коммерческой деятельности Товарищества М. С. Кузнецова. В России второй половины XIX и начала XX века эта фирма была известна как в деловых кругах, так и среди массы покупателей.
Изделия кузнецовских заводов высоко оценивались официальными сферами и всегда привлекали к себе внимание на выставках. Фирма экспонировала разнообразные фарфоровые и фаянсовые предметы, майолику, камины, вазы, чайные и столовые сервизы. На Всероссийской промышленно-художественной выставке 1882 года в Москве М.С. Кузнецов имеет свой отдельный павильон, при входе в который установлены две огромные майоликовые вазы.
Следует отметить, что выставочная деятельность России во второй половине XIX века получает новую окраску и небывалый размах. Капиталистическая Россия выходит на широкую международную арену. Она принимает участие во всемирных выставках, которые, начиная с Лондонской 1851 года и Парижской 1855 года, регулярно следовали одна за другой в крупнейших городах того времени, в таких как Париж, Филадельфия, Чикаго, Антверпен, Будапешт, Стокгольм и других.
Будучи наиболее мощным изготовителем отечественного фарфора и фаянса, кузнецовская фирма была экспонентом на многих крупных отечественных и зарубежных выставках. В течение всего времени своего существования фирма систематически, каждые год-два, удостаивается высоких наград, в том числе права употребления государственного герба, о котором в циркуляре Московского губернатора говорилось: «Изображение государственного герба является самою высокою выставочной наградою, которая имеет особую ценность не только в глазах фабрикантов и торговцев, но и в глазах громадной массы потребителей, весьма часто по своей неосведомленности судящих о качестве изделий не по внутреннему их достоинству, а по внешним знакам их отличии на вывесках, этикетках и проч.»
Назовем некоторые выставки, на которых кузнецовская фирма удостаивалась наград. На Московской политехнической выставке 1872 года и Всероссийской промышленно-художественной выставке в Москве 1882 года заводы Кузнецова получают право употреблять на своих изделиях и вывесках государственный герб. На Всемирной выставке в Париже (1889) Товарищество М.С. Кузнецова награждено Большой золотой медалью, а на Всемирной выставке в Чикаго 1893 года — бронзовой медалью, которая считалась высшей наградой на этой выставке. В 1896 году на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде Товариществу М.С. Кузнецова снова вручается право употребления государственного герба. В 1900 году на очень помпезной Всемирной выставке в Париже Товарищество получает высшую награду, а сам Кузнецов — орден Почетного легиона от французского правительства. Об этой выставке писали, что она «должна представлять всему образованному миру итоги умственного движения человечества
за истекшее столетие накануне нового наступающего XX века». Ее называли «торжеством мирового прогресса», а М. Антокольский в своей статье замечает: «Подобной выставки не бывало и вряд ли будет: она была в своем роде знамением времени конца века и в своем роде декадентством, то есть желанием произвести по возможности сильнейшее впечатление»
В течение 10 лет М.С. Кузнецов ежегодно поставляет посуду для императорского двора, за что получает солидные суммы денег.
Чем же характеризуются изделия заводов Кузнецова? Кузнецовская продукция (лучшая ее коллекция находится сейчас в музее Конаковского фаянсового завода имени М.И. Калинина) в несколько огрубленном виде отразила все основные тенденции декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности своего времени, которым были свойственны эклектика, невероятно быстрая смена модных увлечений, стилизаторство. Россия конца XIX- начала XX века переживает сложнейший период как в политике, экономике, так и в искусстве. В это время особенно острыми становятся противоречия в «слабейшем звене в цепи империализма» - России. В литературе и искусстве этого периода также много противоречивого, двойственного. Наряду с передовым, прогрессивным искусством существуют различные субъективистские, упадочные, реакционные течения. Русская архитектура, уже с середины XIX века захваченная волной подражательства и эклектики, мечется между различными стилями прошлых эпох, теряя свою ансамблевость, чистоту и монументальность форм. В.В. Стасов отмечал, что это «...архитектура, копирующая со старых образцов, с книг и атласов, с фотографий и чертежей, архитектура ловких людей, навострившихся в классах и потом преравнодушно отпускающих товар на аршин и фунт,— стоит только протянуть руку и достать с полки. Угодно — вот вам опять аршин «греческого классицизма, а нет - вот вам три с четвертью итальянского «ренессанса». Нет, не годится, - ну, так хорошо же: вот, извольте остаток первейшего сорта «рококо Луи Кенз», а не то хороший ломтик романского, шесть золотников готики, а то вот целый пуд русского». Столь же противоречиво и эклектично было декоративно-прикладное искусство этого времени. В мебели, бронзовых и ювелирных изделиях стекле, костюме, фарфоре и фаянсе господствует дух подражательства, любовь к пышности и перегруженности. На Императорском фарфоровом заводе выполняют большие вазы и безвкусные сервиз с вялыми формами, слабой живописью и кричащей позолотой (например, сервиз с портретами Романовых для Всемирной выставки в Лондоне, 1862). Часто на фарфор переносят живописные полотна известных художников. Завод обращается и к «русскому» стилю, выпуская изделия, украшенные плоскостными орнаментами, заимствованными из металла, финифти, дерева. Во многих произведениях этого старейшего русского завода чувствуется прямое заимствование с иностранных, к тому же далеко не лучших образцов.
Особенно заметны были противоречия в продукции кузнецовских заводов, где технологическая сторона исполнения оставалась очень высокой. Изделия выпускали из хорошей белой массы, с прекрасным разливом глазури, яркими красками, но в художественном отношении они были беспомощны и пошлы.
Кузнецовская продукция наводнила внутренний рынок России. Товарищество М.С. Кузнецова, помимо «наличного товара» из отдельно продаваемых предметов посуды, в который входило 329 форм одних чашек, имело в 1915 году в производстве фарфора: чайных сервизов разных фасонов -112. кофейных приборов -20. столовых сервизов - 23 и столько же форм фаянсовых столовых сервизов. Наиболее употребительная посуда одной и той же формы выпускается фабриками нескольких величин.
На фарфоровых и фаянсовых заводах широко применяли механические способы изготовления изделий и их декорировки. Массовая продукция Кузнецова потеряла обаяние неповторимости и свежести ручной работы. Претенциозный декор на сервизной и штучной посуде, подражающий различным «стилям», выполняется с применением трафаретов, штампов, деколи, аэрографа, однако претендует на имитацию ручной живописи, призван поразить зрителя, а главное — покупателя «тонкостью», виртуозностью исполнения и свидетельствовать о богатстве всего изделия.
Все предприятие Кузнецова было поставлено на твердую коммерческую основу. Руководители фирмы не были озабочены, чтобы у каждого завода было свое лицо, свои художественные принципы, традиции. Изготовляемая продукция была для фирмы только товаром, хорошо или плохо идущим на рынке. Не идейно-художественные достоинства изделий, а проценты прибыли, получаемые за них, служили для Товарищества критерием при отборе тех или иных предметов для производства.
Наиболее выгодные изделия выпускали одновременно многие кузнецовские заводы. Приказчики внимательно следили за вкусами покупателей, изучали в магазинах и на ярмарках их запросы. Зачастую ходкие иностранные образцы, слабые в художественном отношении, изготовлялись предприятиями Кузнецова большими тиражами. Во второй половине XIX века был отменен запрет на ввоз иностранных изделий из фарфора и фаянса, и зарубежная продукция в огромном количестве появилась на русском рынке. Поэтому наряду с предметами в ложнорусском стиле, а также подражающими Ренессансу, барокко и другим стилям прошлых эпох, заводы Кузнецова стали выпускать изделия, форма и декор которых были заимствованы с современных иностранных образцов.
Каталог произведений Товарищества М.С. Кузнецова пестрит названиями: «сервиз заграничный», «сервиз заграничного фасона», «сервиз английский», «сервиз берлинский», «сервиз Чикаго» и т. д. Стремясь не отстать от моды, кузнецовская фирма быстро осваивала производство изделий то в «русском», то в «готическом», то в других распространенных в архитектуре и декоративно-прикладном искусстве стилях. В период господства «модерна» кузнецовские заводы выпускают изделия и в этом стиле.
Новый стиль «модерн» появился в России в 1890-х годах как реакция на эклектику, перегруженность архитектуры формами, взятыми из прошлых эпох. Это было крайне сложное и противоречивое направление, вскоре ставшее выразителем вкусов крупной буржуазии, охотно воздвигавших свои особняки, деловые конторы и магазины по канонам «модерна». При зарождении этот стиль провозгласил своим прообразом природу и принципиальный отказ от старых архитектурных форм и систем, однако с течением времени он наполнился мистическим содержанием, элементами и символикой прошлых эпох, например готики, испано-мавританского стиля и др. Романтический порыв «модерна», его сложная символическая орнаментика, образы рыцарства и мистических дев воплощались не только в особняках — сказочных замках, стоящих в замкнутых садах изолированно от современного города, но и в самых прозаических сооружениях, таких, как многоэтажные и многоквартирные доходные дома, загромоздившие старые узкие переулки, а также гостиницы, конторы, большие магазины — пассажи, типографии и даже в какой-то мере фабрично-заводские строения. В строительную практику входят новые материалы: железобетон, конструкции из стали, чугуна, стекло, керамика и др. Овладевая этими дешевыми материалами, «модерн» старался наполнить передовые, рожденные промышленной эпохой конструктивные формы мистическим содержанием, уводящим от жизни в мир призрачных символов.
Архитекторы не выявляли, а наоборот, стремились затушевать, скрыть возможности новой строительной техники. Фасады зданий, обильно украшенные лепниной, трактованной как импрессионистическая скульптура, закрывали план и конструкцию зданий. Примечательно, что в это время над одним зданием часто работают два творца: гражданский инженер и архитектор-художник, в создании фасадов принимают участие живописцы (например, М.А. Врубель был автором фасада дома С.И. Мамонтова на Садовой улице в Москве, С.В. Малютин — дома Перцова на Якиманке, В.М. Васнецов — Третьяковской галереи).
Любовь к асимметрии, к разной высоте интерьеров, разнообразию форм и размеров окон, кривым, текучим линиям, причудливой лепнине на фасадах, майоликовым и мозаичным панно, к решеткам, напоминающим стебли водяных растений, цветным витражам — все это характеризует архитектуру рубежа двух веков. Особенно ярко проявил себя новый стиль в особняках, где у архитектора была возможность фантазировать — стилизовать готику, древнерусскую архитектуру и другие стили, прихотливо решать фасад и весь интерьер здания. Доходные же дома, выросшие во всех крупных городах России, украшались только по фасаду лепниной, керамическими вставками, маленькими башенками, большим вертикальным окном, выходившим на лестничные площадки.
