Несколько особняком в творчестве мастеров ауэрбаховского завода стоят две парные вазы для фруктов, хранящиеся в Государственном Эрмитаже и в Государственном Русском музее. Оба изделия выполнены из светло-желтой массы и сплошь покрыты рельефным декором то в виде листьев и гроздей винограда, то в виде завитков, мелких цветов, сетки и пр. В этих вазах, появившихся не позднее 1816— 1817 годов, чувствуется влияние известного в те годы Казенного Киево-Межигорского фаянсового завода или привозных английских образцов. Возможно даже прямое заимствование формы и рельефа с заграничных изделий. Сразу же отметим, что это редкий случай на заводе Ауэрбаха, выпускавшем на протяжении всех лет своего существования свою, глубоко национальную продукцию.

Среди изделий Андрея Ауэрбаха этого времени выделяется мелкая тарелка с нарядной, расположенной не только по бортику, но и на зеркале живописью (около 1815 г.). Орнамент, нанесенный по ее борту, построен на чередовании мелких полевых цветов, ромашек, пышных роз, листочков разных форм и размеров. Для того чтобы рисунок плотной каймой стелился по краю, просветы между более крупными элементами заполнены изящными, упруго закрученными усиками, невесомыми тычинками, травками, точками. Роспись выполнена от руки черной и синей надглазурной краской. К этой живописи стоит приглядеться повнимательнее, так как выбранные художником растительные мотивы и их художественное воплощение станут излюбленными у мастеров завода Ауэрбаха, а многие элементы этого орнамента и основные принципы его построения будут фигурировать в более совершенном виде в убранстве известного Тверского дворца, изготовленного заводом через несколько лет, а именно в 1820-х годах.

Не менее интересна центральная часть этой тарелки, где размещен однотонный пейзаж, наполненный поэтическим настроением. На переднем плане расстилается гладь воды со скользящими по ней лодками, на скале громоздится суровый замок с башней, у дороги растут де­ревья, как кулисы обрамляющие изображение. Мастера фаянсового завода перенесли на тарелку «Вид крепости г. Павловска со стороны озера, написанный Семеном Щедриным и гравированный Иваном Ческим в 1800 году». Однако, взяв за образец известную гравюру и желая имитировать технику гравюры на фаянсе, художник выполнил декор тарелки от руки. Видимо, в это время на заводе производились опыты над печатанием изображений на посуде, о которых вскользь упоминается в докладной записке министра финансов в октябре 1814 года, где, со слов Ауэрбаха, отмечается, что «согласно с желанием публики, от которой и получил он одобрение, выделано у него некоторое количество приборов с живописью и печатанием по образцу английских чайных приборов, для производства коих покупал он в аптеках материал под названием «кобальт».

Вероятно, Ауэрбах преувеличивал успехи своей фабрики по освоению техники печатных рисунков. Однако в 1817 году эксперименты, начавшиеся в 1813—1814 годах, дали ощутимые результаты. Ауэрбах смог уже послать «первые опыты печатной посуды подглазурной» в Петербург министру, который приказал «за присланные образцы засвидетельствовать ему признательность, изъявив их отличную доброту». Несколькими годами позже завод сумел перейти к массовому (по понятиям того времени) изготовлению изделий с декором из печатных рисунков. Упоминание о выпуске изделий с печатными рисунками имеется в ведомости за 1821 год: «тарелок десертных печатных 432, полоскательных чашек сине-печатных 175».

То же сообщение повторяется в ведомостях последующих лет, а в более ранних документах (например, 1815, 1816 гг.) таких сведений нет. Можно предположить, что посуда с печатными рисунками стала выпускаться заводом в 1818—1820 годах. Для завода Ауэрбаха было очень важно освоить новую технику, значительно удешевлявшую декорирование фаянса и дающую возможность без большого труда выпускать изделия с высококачественными гравюрами.

В технике печатных рисунков преуспевали английские заводы того времени. Их фаянс политой, украшенный рельефом, рисунками ручной работы и печатными, был лучшим в Европе с конца XVIII века.

Английские изделия вывозились на европейский, в том числе и русский рынок. Достоинства английского фаянса пристально изучались молодыми русскими фаянсовыми заводами. Понятно, что и завод Ауэрбаха не прошел мимо выгодной в экономическом и высокой в художественном отношении техники декорирования фаянсовых изделий. Опыты завода в селе Домкино становятся более понятными, если вспомнить, что Императорский фарфоровый завод приступил к изготовлению изделии с печатными рисунками в 1814 году, а Казенный Киево-Межигорский фаянсовый завод освоил эту технику уже в 1812 году. Газета «Северная почта» (1812, 29 мая, № 43) сообщала: «В Киеве находится славная Межигорская фаянсовая фабрика. Весьма важное для сей фабрики открытие, которому в то же время сделан первый опыт, есть печатание на фаянсе, которое употребляется вместо рисовки и живописи и беспримерно облегчает сию работу, ибо разные рисунки и ландшафты, однажды на меди выгравированные, печатаются весьма успешно на всякой фаянсовой посуде». Тарелка с видом города Павловска была одной из проб завода Ауэрбаха на пути к постижению заманчивой техники печатания рисунков на фаянсе. Чтобы подчеркнуть особое значение своей тарелки с пышным цветочным обрамлением и тонким графическим рисунком в центре, имитирующим печать, художник поместил в самом пейзаже, на придорожном камне, имя владельца завода «Andrei Auerbach». Очень существенно, что для изделия, рассматриваемого заводом как программное, было избрано одно из лучших произведений русского искусства того времени, а именно картина Семена Щедрина. Отношение к пейзажу в искусстве не как к второстепенному, фоновому компоненту картины, а как к самостоятельному произведению, наполненному определенными переживаниями и имеющему свою собственную художественную ценность, появляется в России в конце века и вскоре становится целым направлением в русской живописи и графике. Несколько идеализированные, но полные живого ощущения красоты окружающего мира произведения Семена Щедрина переносят нас в чудесные парки Павловска, Гатчины, Царского Села, Петергофа и других окрестностей Петербурга. В этих картинах художник поэтично передает своеобразие родной русской природы; в задумчивых ландшафтных парках конца XVIII века он находит столь любимые в его время настроения чувствительной созерцательности и мечтательности. Такое отношение к природе не было случайным в живописи. Для всей русской культуры конца XVIII и начала века характерно обращение к природе, любование ею, что было лишь частью общей тяги к естественности и простоте, свойственным русскому классицизму, выдвинувшему идею человека-гражданина, высоко поднявшему значимость, ценность человеческой личности. Гуманизм этого периода, утверждая равенство людей, обращался к природе, к «естественному праву». Внутренний мир человека, его переживания часто становились темой в литературе и искусстве. Карамзин, Жуковский, описывая мысли и чувства своих героев, обращаются к природе, находя в ней созвучия настроениям человека. В первой четверти XIX века, то есть в то время, когда на заводе Ауэрбаха появилась тарелка с видом Павловска, в русской литературе развились и упрочились темы, связанные с природой, тонким певцом которой был Пушкин, а в живописи и графике появился целый ряд художников — последователей и учеников Семена Щедрина: С. Галактионов, К. и И. Ческие, А. Ухтомский — в гравюре; В. Причетников, М. Иванов, А. Мартынов, Ф. Алексеев — в живописи. Мастера завода Ауэрбаха, избрав для декора своего фаянса «Вид крепости г. Павловска со стороны озера, написанный Семеном Щедриным и гравированный Иваном Ческим», проявили высокий и взыскательный вкус. Их произведение было передовым, свежим, отвечало основным направлениям в искусстве того времени, обладало большими художественными достоинствами. Перейдя с гравюры на фаянс, рисунок претерпел некоторые изменения в своей композиции, был переосмыслен для круга, а главное — получил новые качества, вытекающие из свойств материала и его технологии: штрихи стали мягко, чуть заметно растекаться, все изображение объединилось теплым блеском глазури. Тарелка производит художественно целостное впечатление. Живописный цветочный бордюр прекрасно держит центральное изображение. Черно-синяя орнаментальная роспись, выполненная кистью, сочетается с однотонным серо-коричневым, напоминающим гравюру, пейзажем. Незаписанный белый фаянс, лежащий полосой между цветочной росписью и пейзажем, а также виднеющийся под всей живописью, придает воздушность орнаментальному убранству и центральному изображению, помогает глазу легко читать их и, кроме того, объединяет весь декор, способствует законченности произведения.

Сочетание тонко прорисованного сюжетного (или пейзажного) изображения на дне тарелки, выполненного в технике печати, и надглазурного, написанного от руки живописного орнаментального обрамления, состоящего из цветов, листьев, трав, станет весьма распространенным приемом мастеров завода в Тверской губернии. Следует отметить, что этот прием сочетания двух техник на одном изделии отсутствует у других русских фаянсовых заводов.

Десятилетие своего существования фабрика в селе Домкино Корчевского уезда Тверской губернии встречает определенными успехами. Материальная база его значительно окрепла, особенно вследствие получения долгожданной государственной ссуды в 25 тысяч рублей, выданной Ауэрбаху в 1819 году после длительного ожидания и многочисленных просьб. В 1819 году фабрика состояла из «33 хотя и деревянных, но огромных корпусов для разных мастерских с машинами, инструментами и проч.», а на складах у нее «находилось выделанного фаянса более нежели на сию сумму» (то есть на 25 тыс. рублей). В 1824 году Ауэрбах сообщает: «От сего вспомоществования фабрика моя улучшена, нынешние изделия оной высшей доброты против прежних... Как на фабрике моей, так и в Московской лавке и у Макария находится слишком на 60 тыс. рублей товара» В том же году министр финансов Канкрин отмечает: «Фабрикант сей по усердию в распространении своей фабрики заслуживает внимания правительства».