«Зебра». Крупный советский скульптор, народный художник РСФСР Иван Семенович Ефимов более 40 лет своей творческой деятельности поддерживал связь с Тверской фарфоро-фаянсовой фабрикой – Конаковским фаянсовым заводом имени М. И. Калинина. Здесь он создал свои лучшие произведения в фаянсе и майолике, которые стали достоянием крупнейших музеев страны и принесли ему награды Всемирных выставок 1937 и 1958 годов. Свою первую крупную фаянсовую скульптуру Иван Семенович создал еще в 1912 году. И с той поры он настойчиво доказывал, что в интерьере нашего жилища скульптура должна быть соразмерной и пропорциональной человеку. В творчестве Ефимова есть ряд работ, в которых просматривается зародыш, толкнувший автора к созданию значимого произведения. К ним относится и фаянсовая «Зебра». В 1927 году И. Ефимов, в ту пору профессор Высшего художественно-технического института, часто наведывался на фаянсовый завод, чтобы помочь своим студентам в работе над курсовыми проектами. Сам он в это время работал над иллюстрациями для готовящейся к печати новой книжки. А в ней был эпизод, когда лев, повстречав зебру, зарычал на нее. Изобразил художник эту сценку на бумаге и увидел, что поза животного скульптурна и что в этом полосатом звере участие цвета имеет решающее значение. Действительно, без цвета зебру не изобразишь. И кроме керамики нет материала, чтобы это сделать. Лучше всего для этой цели подходил любимый им фаянс, который, как и майолика, великолепно приемлет содружество живописи и скульптуры, соединяя их навека. В этом же году конаковские мастера воплотили модель Ефимова в фаянс. Так «родилась» голубая «Зебра». Это крупная скульптура. Ее длина 35, ширина — 22, высота — 43 сантиметра. Испу­ганное животное, тревожно озираясь, припадает, передними ногами на колени среди густой травы, стараясь спрятаться от угрожающей опасности. В «Зебре» остроумно решено заполнение пустот между телом и землей. Выполнено это в духе народной керамики, в духе игрушек, изделий крестьянских художников. Сам Иван Семенович считал «Зебру» одним из лучших своих произведений по оригинальности росписи. В шутку он как-то говорил: «Про зебру не знаешь как сказать, черненькая она или беленькая». И вот мы видим не черно-белый колорит живой зебры, а мягкие голубые кобальтовые полосы по белому фаянсовому фону, рожденные неуемной фантазией художника и огнем горнового обжига. Все это сделало скульптуру необычайно привлекательной. «Зебра» — произведение высокого искусства, большой художественной силы. Не случайно экземпляры ее стали достоянием Государственной Третьяковской галереи, Музея керамики и «Усадьбы Кусково XVIII века». Украшает «Зебра» и хранилище образцов. Конаковского фаянсового завода имени М. И. Калинина, где она была создана 56 лет тому назад.

Лубов Г. И. С. Ефимов «Зебра» //Заря

«Кошка на шаре». Почти каждый посетитель хранилища образцов Конаковского фаянсового завода невольно останавливается перед оригинальной фаянсовой скульптурой кошки, стоящей передними лапами на шаре. Скульптура, как и большинство скульптур И. С. Ефимова, достаточно крупная — ее длина 52, высота 37, а диаметр шара 24 сантиметра. Тело кошки напряжено, глаза широко раскрыты и сверкают золотым блеском. Состояние животного настолько реально, что, кажется, кошка уже переступает задними лапами, как это делают хищники перед броском. А глаза наши невольно ищут объект охоты кошки. Если присмотреться внимательно, мы с удивлением обнаруживаем, что «Кошка» сделана весьма схематично. В ней нет ни анатомических подробностей элементов экстерьера, ни назойливой проработки поверхности, как это было принято в скульптурах первой четверти XX века. Ничего лишнего — только замершее движение хищника, готовящегося броситься на добычу. Образ вылеплен броско и точно. Как возникла идея, как зародилась мысль создания этого произведения? Почему кошка? И почему шар? Такие вопросы нередко можно слышать от наших гостей. Предоставим слово для ответа жене художника Н. Я. Симонович-Ефимовой.

Приведу изложение ее воспоминаний, опубликованных в книге «Об искусстве и художниках». «...Далеко в море виднеется плоская скала. На ней вертикальные черточки, как кегли, — бакланы. Ефимов вплавь стремится туда. Минут через двадцать бакланы взлетели, на пустой скале появилась размером с комара фигура. Потом на камне опять стало пусто. Ефимов пустился в обратный путь. Течением его отнесло. Но он был весел, опутался, конечно, водорослями. Рассказал о бакланах, о скале. Но, кроме того, он задумал сделать... кошку для крупного фаянса. Кошку, готовую броситься на добычу. Я спросила: почему кошку? Он не знал.

Осенью 1933 года в Москве он и начал эту скульптуру. Она была полна динамики, и так как работалась у открытого окна, а за окном у нас большое дерево, на нем прыгают воробьи, казалось, хитрый котишко сейчас выскочит за ними в окно, так зорко он их фиксировал. Потом, когда с появлением других работ увлечение начатой скульптурой прошло, Иван Семенович, ее не только забросил, но и не взлюбил так, что морщился и стонал каждый раз, когда видел, что наша домработница, взяв ее под свое покровительство к себе на кухню, мочила и покрывала тряпками. Только на следующее лето, в 1934 году, Ефимов доделал «Кошку» и отвез ее в Конаково для воспроизведения в фаянсе, как она и была задумана». Таким образом, почти два года прошло между ее зарождением на скале в море и окончательным воплощением в материале. А произведение свежо, как первый порыв, и будто выполнено на одном дыхании. Это произведение Ивана Ефимова — высшее проявление социалистического реализма в малой пластике, к которому автор шел многие десятилетия своей творческой жизни. Это — выдающееся произведение анималистического искусства, крупным мастером которого был художник. «Кошка на шаре» стала достоянием Государственного Русского музея в Ленинграде, Государственного музея керамики и «Усадьбы Кусково XVIII века», музея Государственного театра кукол в Москве.

Лубов Г. Кошка на шаре. // Заря, 1983. – 24 сент.

 «Лань с детенышем». Материнство – великая и таинственная сила природы, и не случайно образ матери был обожествлен людьми. Лучшие мастера резца и кисти многие века самозабвенно трудились над созданием образа Матери, вскармливающей новую жизнь, живую, но еще беззащитную против сил природы, частицу своего тела, своей души. Сколько мадонн с младенцами вошло в мировое искусство! И не только в образе Матери человеческой исследуют художники тему материнства. Среди прекрасных произведений советской малой пластики выделяется фаянсовая скульптурная композиция Ивана Ефимова «Лань с детенышем», которую так и напрашивается назвать «Лесная мадонна». Стройная красавица лань кормит ланенка. Настороженная поза матери. Голова повернута назад: где-то там должно быть треснула ветка или зашелестела листва. Глаза широко раскрыты — мать хочет как можно раньше увидеть таящуюся опасность, которая может помешать ее детенышу набираться жизненных сил. Ноги лани расставлены так, что в любой момент она готова броситься на врага, откуда бы он ни появился. А ланенок беззаботно наслаждается материнским молоком. Он уверен, что никто не может прервать это великое удовольствие, потому что над ним — мать. Вся композиция, в которой тревожную радость матери-лани подчеркивает зеленовато-голубой колорит подглазурного крытья, очень точно и емко передает материнское счастье. Скульптурная группа довольно крупная — ее длина 56, ширина 26, высота 55 сантиметров. Замысел этого произведения возник у художника во второй половине двадцатых годов, когда он напряженно работал над книжными иллюстрациями. Большинство его героев были животные, а книжки предназначались детям. И чтобы в иллюстрациях не было фальши, И.С. Ефимов много работал над натурными этюдами в зоопарке. Не раз наблюдал он, как лань кормит своего детеныша. И это великое таинство материнства не могло оставить художника равнодушным. В 1929 году он закончил гипсовую скульптуру. Но мертвенная белизна материала не могла, как мы теперь говорим, передать всего объема информации о силе материнского инстинкта. Долго стояла гипсовая «Лань» в мастерской художника. И лишь спустя пять лет, когда Иван Семенович вместе с друзьями приехал в Конаково создавать художественную лабораторию, одной из первых его работ, переведенных в фаянс, конечно, была «лесная мадонна». Это было второе рождение «Лани». Ее ждала интересная и, я бы сказал, счастливая судьба. Художник неоднократно возвращался к этой теме. В 1950 году Ефимов делает бронзовые скульптуры в технике сквозных рельефов для санатория Цхалтубо. И одним из первых произведений этой серии была уже знакомая нам «Лань с детенышем». Установленный среди зелени парка двухметровый бронзовый контур лесной мадонны сливается с природой в единое целое, что еще сильнее подчеркивает величие этого прекрасного произведения и усиливает эмоциональное воздействие на зрителя. В 1957 году, когда модным стало ставить в парках бетонные скульптуры, Ефимов вместе со своим учеником и товарищем Г. Попандопуло создает огромную, около 2,5 метра высотой, парковую «Лань». И, наконец, в 1958 году, то есть почти через 30 лет после первого воплощения замысла в материал, фарфоровый вариант «Лани с детенышем», полностью повторяющий фаянсовый подлинник 1934 года, поехал на Всемирную выставку в Брюссель и был отмечен там серебряной медалью. Фаянсовая «Лань с детенышем» как выдающееся произведение искусства советского фаянса входит в фонды Государственного Русского музея в Ленинграде и Государственного музея керамики и «Усадьбы Кусково XVIII века». Одно из видных мест занимает она и на выставке лучших произведений в хранилище образцов Конаковского фаянсового завода, где в 1934 году получила путевку в долгую жизнь искусства.

Лубов Г. Лесная мадонна // Заря, 1983. – 22 сент.

Ягненок. И.С. Ефимов. Модель 1912 года. "...Иван Семенович поехал в 1912 году в Кузнецово, теперешнее Конаково, которое находится по соседству с Домоткановом, где мы жили и спросил директора завода: "Какой предельный размер вашей продукции?" Ему ответили "Аршин с четвертью" (90 см). Тогда он стал придерживаться этой нормы, не видя причин делать фарфор непременно статуэткой в 25 см....

У Ефимова потекли "фарфоровые мысли"... «Ягненок» ошарашивает своей беззащитностью, он только что родился, встал на ноги и не знает о жизни ничего... Однако далось это не без труда. Это была трепетная скульптура в фарфоре. Так что, конечно, когда Ефимов привез "Ягненка" в гипсе в Кузнецово, директор завода авторитетно сказал "Фарфор такой не делается. Коряво"... Ефимов спокойно ответил: "Вы знаете покупателя на Ваши изделия, я знаю покупателя на мои. Так уж сделайте, что мне нужно". Когда мы приехали на завод во второй раз, тот же директор уже высказал, по-своему, согласие с трактовкой поверхности. Он сказал: "А знаете, хорошо получилось, ведь ягнята, я посмотрел, весной точь-в-точь такие".

«...Когда Иван Семенович лепил ягненка (без натуры, в Москве, в мастерской), после общих занятий, оставаясь в классах, вошла как-то раз студентка училища Мария Дервиз. Она увидела ягненка и стала умолять Ефимова оставить его таким, каким он был в тот момент. Иван Семенович имел намерение делать более законченно, но в конце концов согласился с её доводами, состоящими в том, что большая плотность фактуры и твердость форм уничтожит в нем младенца и то особенное, необыкновенное, что в нем трепетало».

Н.Я. Симонович-Ефимова

Источник: Форум для коллекционеров антиквариата