Завидовский молокозавод. Молодая страна советов нуждалась в продовольствии. Индустриализация подразумевала, что рабочий класс должен был питаться хорошо. По инициативе Иосифа Сталина с 1932 года были приняты постановления об обязательных поставках государству (о.п.г.) зерна, мяса, молока и других сельхозпродуктов.  Закон положил конец уравниловке и установил вполне твёрдые размеры сдачи продуктов, определяемые по продуктам полеводства до начала посева, а по продуктам животноводства - до начала года. К о.п.г. мяса привлекались все колхозные дворы и единоличные хозяйства, независимо от их имущественного положения и от наличия в этих хозяйствах скота и птицы. Такой порядок стимулировал разведение хозяйствами скота и птицы. Нормы поставки мяса для колхозников были установлены более льготные (пониженные), чем для единоличных хозяйств. Мяса (на 1937 г.) колхозники должны были сдать 30-32 кг, единоличники – 60 кг в год.

Согласно закону от 22 ноября 1933 г. норма сдачи молока для колхозов, колхозников и единоличников на одну наличную корову устанавливалась в литрах в год: для молочнотоварных ферм и обобществлённого стада колхозов от 350 до 580 л; для колхозных дворов, в колхозах, имеющих молочнотоварные фермы, - от 50 до 180 л и для единоличных хозяйств - от 120 до 280 л. Нормы устанавливались на 2-3 года, потом могли меняться. Жители посёлка Завидово рассказывали, что до войны норма для новозавидовцев-единоличников была 320 литров молока в год (в эту общую норму входила уже плата молоком за покосы).

Освобождались от о.п.г. по мясу и молоку жители городов, рабочие, служащие, пенсионеры, семьи красноармейцев (если глава семьи на действительной службе, а его дети младше семи лет), не имеющие заданий по посевам и не облагающиеся сельхозналогом. Хозяйства колхозников и единоличников нетрудоспособных ввиду преклонного возраста (60 лет и старше для мужчин, 55 лет и старше для женщин) и не имеющих в семье трудоспособных членов, освобождались полностью от о.п.г., начиная с 1 января 1937 года. Излишки мяса, молока, зерна и другого можно было сдать уже за деньги по установленным госрасценкам или поменять на корма и промтовары. Все продукты, подлежавшие сдаче государству, подвозились колхозами и единоличниками к соответствующим заготовительным пунктам. Единственным документом, удостоверявшим выполнение обязательных поставок, являлась книжка с приёмными квитанциями.

В районном центре Новозавидовский склады заготконтор по зерну, мясу, коже, овощехранилище находились на Куманинской железнодорожной ветке  для удобной перегрузки в вагоны. Заготсено располагалось в начале улицы Сенной. Заготконтора райпотребсоюза принимала также лесные ягоды, сушеные и маринованные грибы, лекарственные травы.

Молокозавод на улице Октябрьской принимал молоко, перерабатывал и отправлял в Москву. На заводе был производственный цех, где стояли машины маслообработки, сепаратор, водогрейные коробки и др.; комнаты для хранения молока и продуктов с холодильниками; лаборатория; приёмная. Ледник располагался под открытым небом. Зимой на Московском море выпиливали огромные глыбы льда, складывали высокой горой и засыпали опилками. Лёд сохранялся до осени. Была своя конюшня.

Старожилы вспоминают, что с улиц Октябрьской, Комсомольской, Новой пастух после утренней дойки собирал в одно стадо около 100 коров, гнал их к лесу и на обеденную дойку приводил к пруду на Новой. Туда хозяйки приходили с подойниками, обеденное молоко сдавали на молокозавод и ставили отметку в книжке.

Завидовское РЗУ «Главмолоко» в 1937-38-39 годах госзакупку молока 3,8% жирности производило по цене 80 коп. за литр. Каждый литр сданного молока отоваривался 500 гр. жмыха. 

Управляющим райконторой «Главмолоко» в 1938-39 годах работал А.А. Фетисенков. За чересчур добросовестную работу в те годы можно было получить серьёзное наказание. Так, Фетисенкова обвинили в том, что он не предоставляет единственную автомашину для тушения лесных пожаров, а использует ее для перевозки молока и нужд конторы. Его оштрафовали на 100 руб. Из материалов судебного дела: «Но эта мера наказания сильно не подействовала на управляющего, …он в продолжение четырёх дней (26, 27, 28, 29 августа) упорно не хотел дать машину. (А ведь это самая горячая пора в производстве молока – Е.П.). Народный суд приговорил А.А.Фетисенкова к восьми месяцам принудительных работ с удержанием 15 % зарплаты по месту работы». 

На молокозаводе было налажено производство пастеризованного молока, сливочного и топлёного масла, творога, сметаны, суфле на сахарине, мороженого. До войны мороженое продавалось в развес: мороженщицы на станциях Завидово и Редкино «на глазок» накладывали холодное лакомство в бумажные стаканчики по цене 40 коп. за 50 г и 20 коп. за 25 г. Бдительные граждане писали в газету, что мороженщицы обвешивают покупателей: вместо 50 гр. – 30-32 г, вместо 25 г – 16 гр.

12 марта 1941 года был введен ГОСТ 117-41, один из самых жёстких в мире. Мороженое производилось только из натурального молока по единой технологии, поэтому в любом городе Союза было одинаковым. В конце 1940-х годов Завидовский молокозавод выпускал порционное мороженое между двух вафелек круглой формы: сливочное по 15 коп. и молочное по 10 коп. На вафлях были написаны имена: Вася, Петя, Маша… Девочки устраивали «гадания» на имя жениха, но с каждой новой порцией мороженого женихи менялись…

После войны директором Завидовского молокозавода назначают Фёдора Константиновича Барабанова (с 1946 по 1952 г.), который до этого был директором фетровой фабрики (1945-1946 гг). В 1954 году директором райсырпрома был тов. Цветков. Мастером производства долгое время работал Алексей Ильич Ломаков. 

В 1958 году сразу после института по распределению присылают на должность директора разваливавшегося молокозавода Владимира Дмитриевича Попова. Что-то исправить он уже не мог – здание находилось в аварийном состоянии. Он работал до закрытия молокозавода в 1962 году, потом перешел на фетровую фабрику.  

Рядом с молокозаводом вдоль переулка стоял длинный барак, где было пять квартир для работников молокозавода и лесхоза. От этого большого дома сейчас осталась небольшая его передняя часть, где квартировала семья Ф.К. Барабанова, а потом мастер молокозавода В. Голубков. Кстати, мастер В. Голубков в 1957 году пишет в газету «Ленинская искра», что «на Завидовский молочный завод часто от колхозов «Завидово» и им. Ленина (села Завидово и д. Павлюково) поступает молоко низкого качества, особенно в летний период. Колхозы не заготавливают лёд, не охлаждают молоко, сдают его несвоевременно. Молокозавод отказывает им в приёме из-за повышенной кислотности (прокисшее). А зимой эти колхозы нередко привозят замороженное молоко, к тому же с запахом силоса. Это происходит из-за того, что молоко оставляют в открытом виде, где оно замерзает и набирает различных запахов». Голубков предлагал колхозам обязательно заготавливать лёд, а ледники изолировать от скотного двора. В качестве стимуляции за качественное молоко колхозам обещалась надбавка в 5 копеек за каждый литр молока.

В бараке у молокозавода проживали семьи Поповых, Гусевых (жена работала гл. бухгалтером в лесхозе), молодожёны Борис и Татьяна Годуновы, А.М. Захарова, В. Голубков… На заводе работали семьями. Особенно тяжело приходилось женщинам. Постоянно таскать фляги с молоком и молочной продукцией по 45 кг приходилось вдвоём, упираясь друг в друга (ровно 39 литров – объём фляги, и сама металлическая фляга – 5 - 6 кг). Вручную крутили маслобойный барабан. Мужчины топорами и пилами заготавливали лёд, на лошадях привозили его в ледник; развозили молоко на завод и с завода. Предприятие перерабатывало ежедневно до 8 тонн молока без выходных и праздников. 

Взрослые могли побаловать своих детей, угостив их пахтой (обезжиренные сливки, побочный продукт, получаемый при производстве масла; содержит 4,5 – 5 процентов молочного сахара). Пахту и сыворотку как отходы производства раздавали населению бесплатно (кто-то в пищу использовал, кто-то свиней подкармливал) или завод просто сливал в канаву, потому что на молокозаводе не было канализации.

На молокозаводе была своя конюшня, и трудились две-три лошади, тяжеловозы. До войны, когда сюда свозилось молоко со всей округи, а также из деревень и колхозов вдоль реки Шоши, водным путем молоко доставляли на пристань в Тешилово, а из Тешилова до молокозавода по правой стороне улицы Октябрьской шла узкоколейка (!), по которой платформу с молоком тянул запряженный битюг. Проезжая дорога по этой улице была наполовину «каменкой» ближе к станции, наполовину грунтовой, поэтому весной-осенью была настолько грязной и разбитой (то стадо коров прогонят, то дождями размоет), что тропинка для пешеходов тянулась по широкой обочине вдоль домов левой стороны (если от д. Тешилово). Каждый хозяин дома обязан был поддерживать тропинку в хорошем состоянии. Эта широкая полоса обочины сохранилась до сих пор, но об изначальном предназначении её уже мало кто помнит.

В 1947 году молокозавод относится к ведомству райсырпрома, но сыры он никогда не делал – не было ни оборудования, ни подходящего помещения, ни санитарных условий (воду носили из ближайшего колодца, канализация – в канаву).

За сданные масло и молоко можно было получить промтовары: хозяйственное мыло, х/б ткани и нитки, кожаную и резиновую обувь, галоши или концентрированные корма (1 кг за 2 литра молока). Сдатчикам молока также предоставлялись площади для покосов. Сейчас в это трудно поверить, но в то время, когда практически в каждом доме было по корове, а где и по две, заготовить сено было непросто. Ближайшие луговые земли принадлежали колхозам; небольшие поляны, обочины близ посёлка и в лесу делились между хозяевами дворов уличным старостой жеребьёвкой. На основные покосы новозавидовцы целыми семьями уезжали за Чистый Мох или за Козлово.
Злостных неплательщиков мясо- и молокопоставок сурово наказывали. Так, 7 июля 1939 года нарсуд Завидовского района постановил: «за несвоевременную сдачу мясопоставок в 1939 году подвергнуть денежному штрафу Дябдина, Метелкина, Иванова, последнему еще и наложить денежный штраф за несданные 100 литров молока. За несдачу мясопоставок в 1938 году наложить денежный штраф Бутузову». Сумма штрафа взималась в размере стоимости несданной части мяса или молока, да и текущую обязательную поставку никто не отменял (если не сдал в этом году, то в следующем нужно сдать в двойном объёме).

Серьёзным нарушением закона являлось сокрытие забоя скота в домашних условиях. Из газеты «Ударник» 1948 года: «Окунев И.А., проживающий в селе Тешилове, произвёл убой пятимесячного поросёнка в своём хозяйстве, шкуру с поросёнка не снял и государству не сдал, нарушив тем самым постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 12 мая 1932 года. За убой поросёнка в пределах своего хозяйства и несдачу кожи государству Окунев И.А. привлечён к уголовной ответственности».
Но самые жесткие правила устанавливались на сдачу зерна. По постановлению Завидовского райсовета от 18 июля 1947 года колхозам, колхозникам и единоличникам запрещалась продажа зерна, муки и печёного хлеба, пока область не выполнит план сдачи зерна государству (!). За нарушение должностные лица привлекались к судебной ответственности, колхозники и единоличники сначала штрафовались на 300 руб., при повторном нарушении – суд. Незаконно продаваемые продукты конфисковывали. 

В августе 1961 года помэпидемиолога А. Кузьмина констатирует, что «здание Завидовского молокозавода по санитарным требованиям совершенно не пригодно для приема и переработки молока. Стены прогнили, со щелями, двери плотно не закрываются. Здание стоит на подпорках и скобах. А главное – нет канализации. Все сточные воды и сыворотка спускаются в кюветную канаву и растекаются по всей Октябрьской улице, издавая страшное зловоние и являясь местом размножения мух.

В 1958 году начато строительство молокозавода на новом месте, но со второй половины 1960 года строительство прекратилось. Оборудование ржавеет под открытым небом.

Санитарная инспекция наложила запрет на прием и переработку молока, оштрафовала мастера молокозавода на 100 руб., но завод продолжает принимать ежедневно до 6 тонн (!) молока и перерабатывать его» (газета «Заря коммунизма» от 30  августа 1961 г.).

С ликвидацией районного статуса посёлка Новозавидовский в здании старого молокозавода организовали мастерские, но вскоре дом снесли из-за ветхости. Новый молокозавод так и не открылся. Пока мне не известно даже место, где его начинали строить.

После закрытия Завидовского молокозавода колхозы стали возить молоко на Редкинский молокозавод, а жители посёлка Завидово сдавали удои напрямую в магазин. Оттуда шла бесплатная выдача молока кормящим матерям. Весь обмен фиксировался в книжечках определенного образца.

Автор благодарит за помощь Р.А. Ломакову, В.М. Барабанову, Л.П. Попову.

Е. Павлова. Завидовский молокозавод. Как это было? // Заря (Конаково). - 2018. - 9 ноября (№ 44). - С. 13 : фот.